Дело Холмса о пропавшем женихе - эпилог

Следующий день на Бейкер-стрит начался обычно: ранний завтрак, свежие газеты, дымящие турецким табаком трубки и, конечно же, два джентльмена в креслах возле круглого стола. Вряд ли найдётся такой читатель, который не знает имена этих господ, но на всякий случай напомним: Шерлок Холмс и Джон Ватсон.
Чай уже остыл, а трубки почти погасли, когда в гостиную вошла миссис Хадсон и важно доложила:

- Мистер Холмс, к вам инспектор Лестрейд.

Инспектор, появившийся из-за плеча хозяйки дома, вёл себя как-то нерешительно, глаза его бегали, обшаривая углы комнаты, а клетчатая кепка варварски мялась в кулаке. Инспектор негромко поздоровался, прокашлялся, глядя в камин, и присел на край стула, стоявшего возле двери.

- Видите ли, Холмс, дело Маклафлина закрыто и я бы с чистой совестью отправил его в архив, но мне не дают покоя мысли о несчастном Патрике, которого, по всей видимости, убила эта злодейка Уилсон.
- Вы уверены, что именно она его убила, инспектор?
- Конечно! Вспомните, что вам говорил убитый Маклафлин. Когда ещё мог говорить, разумеется.
- Помню, прекрасно помню, дорогой Лестрейд, но это лишь слова, и слова очень странного человека.
- И всё же в этом есть рациональное зерно, - инспектор встал, подошёл к камину, подставил теплу руки со смятой кепкой и продолжил, - Эмили Уилсон с вашей помощью разыскала якобы своего жениха, а на самом деле жертву, убила его и скрылась в неизвестном направлении. Неутешный дядя ищет убийцу племянника, попадает к вам и через короткое время погибает странным образом. В деле значится - застрелился, но я думаю, что здесь не всё так просто.
- И какие же выводы вы делаете, инспектор?
- А такие, мистер Холмс, мне очень хочется вас арестовать...
- В самом деле? - лицо сыщика почти не изменилось, только одна бровь слегка приподнялась, обозначая удивление. - На каком, собственно, основании?
- Эх! - Лестрейд с досадой махнул рукой. - Были бы основания, а так всего лишь тревожные мысли да сомнительные подозрения.
- И слава богу, инспектор, - вмешался доктор Ватсон, - вы могли бы совершить невиданную ошибку.
- Что-то и мне о том же самом говорит, - Лестрейд сунул кепку в карман и повернулся лицом к Холмсу, изобразив страдание на этом лице, - но как объяснить всё произошедшее, ума не приложу.

Дверь в гостиную открылась, и миссис Хадсон, пропуская вперёд плечистого констебля, сказала инспектору Лестрейду:

- Это к вам, сэр.
- Что у вас, Майлз? - нисколько не удивившись поинтересовался инспектор.
- Письмо, сэр! - гаркнул, вытянувшись, констебль и протянул небольшой листок бумаги.
- Что за письмо, откуда?
- Почта Маклафлина, сэр. Вы сами приказали доставлять вам её немедленно, днём и ночью.
- Отлично! - Лестрейд выхватил бумажку из рук констебля и с некоторым удивлением принялся изучать, потом протянул её Холмсу. - Поглядите-ка, похоже, Маклафлину кто-то угрожал. Пока назовём его анонимом - буквы вырезаны из газеты и наклеены на первый попавшийся листок, вырванный, вероятно, из книги.



- Возможно, возможно, - пробормотал сыщик и показал листок Ватсону, сначала с одной, а потом с обратной стороны.
- Во всяком случае, - заявил доктор, - можно с уверенностью утверждать, что приславшему грозят адские муки.
- Господа! - решительно произнёс инспектор. - Это несколько меняет дело, я вынужден срочно покинуть вас.
- Думаю, мы скоро увидимся, инспектор, - бросил ему вслед Холмс.
- Да? - рассеяно обернулся Лестрейд. - Почему?
- А это письмо не последнее. Вероятней всего завтра будет продолжение.


Ровно в девять утра инспектор Лестрейд уже стоял посреди гостиной, потрясая рукой с зажатым в ней листком бумаги, как две капли напоминавшим вчерашний.



- Вы были правы, мистер Холмс! Продолжение есть и оно только подтверждает мою гипотезу. Похоже, эта Уилсон угрожает Маклафлину.
- А зачем ей угрожать Маклафлину, если она его же и убила? - хитро прищурился сыщик.
- Действительно, - сокрушённо покачал головой инспектор, - об этом я и не подумал. Но кто же тогда угрожает убитому?
- Полагаю, мы об этом скоро узнаем, инспектор. Завтра или в крайнем случае послезавтра.


Следующим утром в гостиной на Бейкер-стрит Лестрейда ожидали с нетерпением. Он не заставил себя ждать и около девяти утра ворвался в дом, пробежал мимо изумлённой миссис Хадсон и заголосил:

- Ещё одно! Вам бы гадалкой быть, Холмс, - с этими словами он шлёпнул ладонью с бумажкой по столу так, что зазвенели фарфоровые чашки, стоявшие на столе.



- Очень любопытно! - Холмс с удовольствием потирал руки, разглядывая записку, которая всё так же была исполнена при помощи вырезанных газетных букв, наклеенных на книжную страницу.
- Что вы на это скажете, мистер Холмс? - задорно спросил инспектор. - Я, например, ничего не понимаю.
- Скажу лишь, одно, инспектор, развязка не за горами, скоро мы всё узнаем.


- Ну что с вами поделаешь, Холмс! - со смехом проговорил инспектор, протягивая новый лист бумаги с наклеенными буквами. Лестрейд явился с запиской в начале десятого ровно через сутки, как и ожидалось. - Вы превзошли сами себя. Но что значат эти слова? О каком судье идёт речь?



- А вот теперь, дорогой инспектор, - торжественно объявил сыщик, - теперь я могу утверждать, что мы знаем имя судьи, а он в свою очередь много может рассказать об этом убийстве и, вероятно, не только этом. С этой минуты всё в ваших руках, Лестрейд, вам следует немедленно допросить этого человека.
- Но как его имя?
- Его зовут