Мой кусочек памяти

Вот и опять лето, и опять потери. Почему-то это теперь стало случаться летом.

Появилась какая-то регулярность в этом процессе. Чувствуется просто злой умысел или насмешка. Казалось бы такая добрая пора, ждали, ждали и дождались. Организм прогревается, все внутри устремляется к солнцу, витамины, наконец, нашли свое применение, и наступает всеобщее благодушие. Даже политики затыкаются и перестают нести свою щедро оплаченную ахинею. И даже друзья-враги добреют. Вон Обама приехал и поведал нашим школьникам-экономистам, что Россия-де была права в своих оценках холодной войны. Мол естественные процессы победили, а не штаты нас завалили экономически. А он случайно не в «лумумбе» учился? Нет? А жаль? Наш парень.

Да бог с ними, с политиками. Они в отпуске — и нам легче. У нас более важные и печальные заботы.

Ушел Павел Смеян. Всего 52 года отделяет прошлое воскресенье от того дня, когда Россия стала богаче этим безумно талантливым человеком.
Всего недавно я заслушивался и пел сам «В центре города большого, где травинки не растет...». Вспоминайте, это же "Мэри Поппинс, до свидания!". Кто не видел? Ну посмотрите же, наконец! Этот легко узнаваемый голос: «Кружит Земля, как в детстве карусель, А над Землей кружат Ветра Потерь...», «Никуда, никуда нельзя укрыться нам. Но откладывать жизнь никак нельзя...». Больше двадцати фильмов звучат его голосом. Он пел в «Военно-полевом романе», в «Валентине и Валентине», в «Тресте, который лопнул».
Невозможно представить «Звезду и смерть Хоакина Мурьетты» без его голоса. А еще «Юнону и Авось», «Джордано», «Идут белые снеги» и многое...

Чуть раньше оставил нас Василий Аксенов. А значит откололся еще один большой кусок того самого мира, где я жил, где рождалось гениальное, которое невозможно перечеркнуть. Как перечеркнут и сдадут в макулатуру полчища воинствующих графоманов и бизнесменов от литературы.
А Василий Павлович будет жить, и его печальная улыбка всегда останется перед глазами. Так же как «Ожог», «Остров Крым» и «Апельсины из Марокко». Неужели вы еще не читали? Сочувствую. Поправимо. Отложите ненадолго Маринину, Сорокина, Устинову или что там еще у вас. Можете даже недалеко отложить, если боитесь, что убегут. Я настаиваю, прочитайте «Затоваренную бочкотару» и «Любовь к электричеству», а детям дайте «Мой дедушка – памятник». И вот вам загадка: кто такой Гривадий Горпожакс? Те, кто постарше, оттуда, из шестидесятых, при этом имени вздохнули, вспомнив каждый свое, но такое похоже-знакомое и вдруг согревшее душу воспоминанием.

Так, откалываясь, улетают в даль космическую острова и материки огромной планеты, населенной ранее гордым и могучим племенем, слагавшим великие песни и делавшим великие дела. Все меньше делается та планета и все больше походит она на заброшенный астероид, летящий в мусоре межзвездном неизвестно куда. Еще чуть, и места останется лишь для одной ноги, а что дальше – одному создателю известно.
Но странное дело: отколовшиеся острова превращаются в созвездия, а материки — в галактики. И светят они днем и ночью, потому как в космосе день и ночь едины и вечны. В самые дальние уголки замусоренных звездных систем проникает этот свет и появляются новые ростки светлого, жизнелюбивого, чтобы дать начало чему-то значительному и настоящему.

Напыщенно скажете? Высокопарно? Пожалуй. Да только случай тот самый, когда простыми словами - никак. Когда стихами надо. И с торжественной музыкой. Но лучше под гитару и с друзьями.
Тут еще положено говорить: спасибо, мол, уважаемый, за то-то и за то-то. Мне кажется, это не вполне точно. И благодарю я родителей и судьбу за то, что подгадали так удачно, позволив мне жить рядом с такими людьми и в такое время. Пусть ушли многие и лучшие, но память со мной, и я делюсь кусочком своей памяти с вами.